ГО “Зелений лист” продовжує публікувати “Хроніки війни”, щоб розказати про страшні події, які відбуваються в нашій країні. Герой цієї публікації — переселенець з Маріуполя, який приїхав в Одесу з дружиною ще в березні, проживши майже місяць фактично в епіцентрі активних бойових дій. Недовгий час вони навіть жили під окупацією.

Наразі місто на Азовському морі фактично стерте з лиця землі рашистськими військами. Зараз там окупаційна влада, фільтраційні табори, загроза епідемії холери через тисячі трупів…

Захисники Маріуполя, які боронили українське місто протягом 85 днів, уже стали легендою цієї повномасштабної війни росії проти України. Їхній подвиг вписано в історію сучасної України. Водночас мирні жителі цього колись мирного міста зазнали страшних випробувань.

Нагадаємо, ми публікуємо історії тою мовою, якою з нами спілкується наш герой.

Маріуполець приїхав в Одесу, бо тут уже декілька років жив його син. У Маріуполі жив на околиці міста у власному будинку.

– С 14-го года начались проблемы. Село Широкино (знаходиться поблизу Маріуполя, у 2014-му році там точились бої, українські війська тоді відстояли цей район — ред.) — это 20 километров до линии разграничения (мова про територію, окуповану проросійськими бойовиками, так зване днр — ред.). Там постреливали. Мы на своей стороне не очень слышали. А так с 14-го года вся эта стрельба фактически не прекращалась. Стоимость жилья упала.

Він розповідає, що вже тоді почав з родиною задумуватись про переїзд з міста. Тим більше, екологічний стан Маріуполя був не досить задовільним. Свої корективи внесло повномасштабне вторгнення:

– Стрелять начали с 24-го февраля. А сильно – уже с 1 марта. Орки, мы их так называем, подошли в двух километрах от нашего села. Начали бомбить. Мариуполь бомбили, не переставая день и ночь. После первой бомбежки мы остались без газа, воды, тепла и света. Все это было разрушено. На втором этаже дома повылетали все стеклопакеты. Ночью было минус 11. Морозы постоянно. На первом этаже мы себе оборудовали комнату. Топить у нас возможности не было. В шубах мы спали. Мы уже знали, откуда мины летели. Оборудовали себе, нам казалось, безопасное место.

За словами переселенця, в нього ще є донька, яка жила в центрі Маріуполя. Спочатку активних бойових дій у неї ще була змога приходити до батьків. Однак за короткий час бої перемістились до міста. Зв’язок між ними обірвався.

– Дочку забрать нам не удалось — мост у нас был через балку, его взорвали саперы. Потом, чтобы танки не прошли, вырыли котлован. Российские танки через огороды мчались. Стреляли они, не переставая. Город горел у нас на глазах. Небо было постоянно черное. Мы видели, как это все взрывается-разрывается. Некоторые снаряды так стреляли, что огненный шар до неба поднимался. Осколки пробивали трубы и стены как папиросную бумагу. С первого обстрела были жертвы. Три человека погибли. Двоих ранило. Дальше жертв стало больше. У кого дом сгорел… Да вы и сами видите…

Деякий час герой нашої публікації разом із дружиною жив під окупацією російських військ. За словами переселенця, майже відразу рашисти почали грабувати місцевих жителів і мародерити:

– Наше село было поделено на две половины — одну заняли орки. Они ходили и искали ВСУшников. Они около недели ходили кого-то грабили, у кого-то отнимали машины. Публика там своеобразная. К нам приходили три раза. Сразу сказали, что они российская армия и пришли сюда надолго. Спрашивали, есть ли подвалы, прячутся ли здесь украинские солдаты. У них были еще старые советские карты. А названия улиц поменялись, они выясняли новые названия. А заодно высматривали все. У моего соседа забрали машину и много чего позабирали. У меня сразу никакого испуга не было, просто интересно было смотреть на этих «освободителей». Потом еще приходили. Поломали ворота — зайти не смогли, так сломали. Вторая группа – более наглые ребята, они даже угрожали. Первая группа состояла из лиц кавказской национальности. Вторая — буряты. А третьи пришли, я так подозреваю, это были «днр» – рванье, наркота, пьяные… Один начал нам что-то рассказывать, а в руках граната. Между ними перестрелка была… Потом ходили по селу патрули. Они даже приходили и просили чего-то сладенького. Меняли на банку тушенки… 

За словами переселенця, з часом почались проблеми з продовольством. Спочатку вони годувались за рахунок припасів — консервації, заморожених фруктів і овочів. Потім окупанти дозволили брати зерно з пробитого елеватора й рибу з пошкоджених холодильних установок підприємства. Весь цей час не вщухали обстріли.    

Коли відкрили перші зелені коридори на Бердянськ, чоловік вирішив, що треба евакуюватись. На той час зв’язку з донькою не було:

– Я кинулся к центру города (там жила донька — ред.), а там уже самые запеклые бои. Я понимал, что туда уже не пройду. Три дня я пытался туда прорваться. Именно в этом районе бесконечно стреляли. Работали снайперы. Уйти дочка не могла — у нее проблемы с ногой, для нее уйти было невозможно. Мы решили выезжать с женой вдвоем. Выбраться тоже оттуда было тяжело. Психологически. Повезло, что машина не пострадала. Бак был заряжен на две трети. Я не запасся — было ощущение, что или как-то договорятся, или отгонят их. Одна дорога была выехать. И то говорили, что она заминирована.     

Переселенець зазначає, що знаходився в інформаційному вакуумі, який заповнювали чутки, бо коли люди чогось не знають, вони додумують самі. Це було досить складно:

– Больше страшилок люди распространяли. Мы такого наслушались! Мы ничего не знали. Городская власть сразу разъехалась — только начали стрелять. Мы знали о том, где российские власти только приблизительно, по сарафанному радио. И видели передвижение российских войск. К началу марта Мариуполь был полностью окружен. Мы собрали два чемодана вещей и одеяло — мне так страшно было расстаться с одеялом… Мы почти месяц прожили в такой ситуации. Сильные, мотивированные люди они сразу определились и выехали. А оставались такие, как мы — на восьмом десятке. Нам по телефону правительство присылало сообщения, где будет зеленый коридор. Мы правильно сделали, что решились уехать. Мы бросили все, ключи отдали соседям, поручение им оставили, на случай если дочка придет за документами. Выезжал в основном личный транспорт. Никаких автобусов не было. На блокпосту очередь выстроилась в километр или два. Час-полтора мы в этой очереди простояли. Относительно лояльно все было. Первое время они (мова про окупаційні війська на блокпостах — ред.) перепуганные были. Я уехал в Бердянск по зеленому коридору. Каждый населенный пункт — это блокпост. Дорога была забита техникой. Много в полях было машин расстрелянных с трупами. Много техники военной шло — орки технику перевозили. На въезде в Бердянск был большой блокпост. Там мы час простояли — машин много собралось. Я вызвонил знакомых. Мне рассказали, что топлива там нет, жилья нет. Я понял, что мне туда не нужно ехать. А на блокпостах никто ничего не говорит. Люди все растерянные. Я выехал из очереди. А везде орки. Мне подсказали ехать в сторону Запорожья. Там были постоянные блокпосты. Я выехал на Токмак. А там встретил волонтеров. Мне они, слава Богу, и рассказали, что да как.

Там герой нашої публікації познайомився з тими, хто також виїжджав у бік Запоріжжя, зупинившись на півтори доби в Токмаці:

– Первое, что сделал, я купил хлеб, потому что не ел его три недели. Мы ванную приняли. Мы ожили! В Токмаке мы заправились. Но кругом были орки. Ехали колонной по проселочной дороге. В поле остановились — рядом был населенный пункт. И как началась из минометов стрельба! Началось сафари. По нам стреляли. Они же видели, что мы гражданские! Следующую колонну расстреляли так, что были погибшие. Мы по канавам лазили, прятались от мин. В промежутке между обстрелами мы поехали — мигом в машину заскочили. Мы быстро-быстро промчались. А потом уже начались украинские блокпосты. Военные начали нас собирать в колонну и прикрывать. Люди были с побитыми машинами. Так мы и доехали до Запорожья. Там нас регистрировали, помощь оказывали, кого надо покормить… Мы проскочили Кривой Рог, Кропивницкий и выехали на трассу на Одессу. Волонтеров встретили. Нам ночлег организовали, чаем напоили. Волонтеры — классные люди, нам очень повезло.

Коли подружжя приїхало в Одесу, зв’язку з Маріуполем не було. Переселенці бачили відео, як російські війська знищують місто, бомблять порт:

– Мы не знали, что с дочерью. Район, где она жила, был размолочен полностью. Там все было уничтожено. Через месяц где-то нам позвонили — когда орки только зашли, они начали раздавать сим-карточки Донецкой области (оператор, який працює на окупованій території ще з 2014 року, — ред.). На этот номер позвонила женщина, которая рассказала, что дочь жива. На следующий день дочь позвонила. Ее из-под завалов достали. Связь прекратилась. Буквально недавно соседи позвонили и рассказали, что она пришла к соседям. Дочь с мужем живут в Мариуполе за счет гуманитарки в квартире мужа. Его квартира пострадала, но не очень. Он тоже инвалид. Выехать оттуда уже невозможно — там сейчас концентрационный лагерь. Жить в нашем доме она тоже не может, потому что нужно проходить через фильтрацию постоянно. Транспорта нет. Трудно себе представить, что там сейчас происходит. В завалах трупы. Дома все разрушены — 95% жилого фонда уничтожено. Коммуникации все… Мы теперь ждем, когда дочка позвонит.

Переселенець розповідає, що всі його знайомі з Маріуполя розкидані по світу — хтось опинився в вільній Україні, хтось за кордоном, а хтось у росії:

– Российская армия ничего не могла сделать. Там серьезные бои были. Они окружили Мариуполь, а взять «Азовсталь» не могли. Там самый костяк был азовцы.

Ми сподіваємось, що найближчим часом українські війська зможуть звільнити всі окуповані території України, включно із Маріуполем. Злочини російської армії, які вони вчинили і продовжують вчиняти в цьому місті на Азовському морі, розслідують правоохоронці, в тому числі міжнародні. Всі винні мають понести покарання. Крім того, всі ми чекаємо звільнення з російського полону захисників Маріуполя, подвиг яких уже увійшов у історію як зразок незламності й сили.